Гнездо Феникса - Страница 83

– Я займу свое кресло, – сказал Кратов. – Но вы должны знать следующее. Я паршивый второй навигатор. Особенно в нынешнем состоянии.

– Замечательное плоддерское качество, – фыркнул Биссонет. – Сейчас он скрупулезно перечислит все свои недостатки, а потом пойдет и сделает все как надо.

– Этот шарик сошел с ума, – сказал Джед. – Он вертится как очумелый. Воображаю изумленные рожи парней Дедекама, которые прибыли нас выручать. Они болтаются на орбите и не знают, с какого конца подступиться к планете. Ну, по нашим наблюдениям, под облачным слоем все относительно спокойно. Что творится выше границы облаков, сам дьявол не ведает. И поэтому я согласен на любого второго навигатора. Пусть даже на паршивого.

– В конце концов, отнюдь не обязательно подниматься за облака, – проговорил Элул, ни к кому специально не обращаясь. – Достаточно откочевать поглубже к западу от терминатора…

– Я займу свое кресло, – повторил Кратов. – Только бы мне не дали уснуть.

– Хрена ты нынче уснешь, – пообещал Джед.

12.

Угольно-черная волна, увенчанная ослепительным огненным гребнем, почти целиком закрывала собой горизонт. Ее подножие утопало в облаке дыма и пыли, изредка там вспучивались лавовые нарывы. Небеса затянуло непроницаемым пурпурным пологом, по которому заполошно метались ветвистые молнии.

За пологом готовилась смена декораций. Восходило никогда и никем еще из людей не виданное солнце.

– Красиво, – прошептал Татор зачарованно.

– «И сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю, – сказал Джед. – И третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела».

– Маленькие люди Аафемт тоже смотрят на эту красоту, – процедил Кратов сквозь зубы. – Помощи им ждать неоткуда. Поэтому они ждут смерти.

– Они умирают счастливыми, – сказал Татор. – Мы так не умеем.

– Вот я и хочу научить их жить счастливо, – упрямо проговорил Кратов. – А они пусть научат нас умирать счастливо.

– Ментор сыскался! – хохотнул Джед. – Уж ты научишь… Да ты сам-то умеешь ли это самое – жить счастливо?

Кратов не ответил.

Корабль вздрагивал, всем корпусом отзываясь на приближение катаклизма, и эта дрожь передавалась навигаторам за пультом.

Джед вздохнул и быстро перекрестился ладонью.

– Улетим? Не улетим? – спросил он с преувеличенной бодростью. – Орел или решка?

Татор молча улыбнулся.

«Я вернусь, – думал Кратов, глядя на подернутый пылевой завесой экран. – Вы все как знаете, а я вернусь непременно».

Кода

– Я здесь, брат, – сказал тектон Горный Гребень. – Что с тобой происходит?

Экран был затянут темной пеленой. Но крыло мертвящего холода все же задело Кратова, отзываясь невнятными страхами где-то под самым сердцем. Встрепенулся и напрягся Чудо-Юдо, тревожно спрашивая: «Что это?.. Что?..»

– Я не могу здесь больше, – сказал Кратов. – Я устал. Позвольте мне вернуться на Сфазис.

– Никто не может запретить тебе быть там, где ты хочешь.

– Я слишком долго не был дома, это правда. Здесь многое изменилось. Люди больше не смотрят на Галактику с надеждой. Почему? Я до сих пор не понял. В какой-то миг мне показалось, что я возвращаюсь к ним. Но эта иллюзия скоро рассеялась. Все видят во мне пришельца, чужака, которого природа из каприза снабдила человеческим телом. Разговаривая со мной, люди на самом деле обращаются к Галактике. К вам…

– Это удел всех нас, – терпеливо сказал тектон. – Потому что мы олицетворяем разумное начало мироздания. И ты тоже, брат.

– Ну какое же из меня разумное начало? – усмехнулся Кратов. – Я слаб и глуп. Я ошибаюсь без счета. И при этом наношу раны окружающим. Бросаю в одиночестве тех, кому нужна моя поддержка. Предаю тех, кому дорог. Вот и сейчас: всеми силами я желаю вернуться на Сфазис. А выходит, что тем самым я совершаю чуть ли не двойное предательство. По отношению к новым друзьям и любимой женщине. И по отношению к вам, которые доверились мне. Изменяю и Земле, и Галактике.

– Мы поймем твой поступок. Перед нами ты свободен в своем выборе. Хотя, не скрою, наша задача осложнится. Что же касается Земли, ты должен рассудить сам.

– Но я и так много вспомнил! – воскликнул Кратов. – Вот уже второй месяц я только тем и занят, что вспоминаю, вспоминаю… Разве этого мало? Неужели еще недостаточно, чтобы убедиться: никаких особенных космических процессов я не возбудил, не задел никаких сокровенных струн, а просто жил и работал в меру сил, и не так уж идеально работал?..

– Если чего-то и было в твоих воспоминаниях в избытке, так это доказательств нашей гипотезы.

– Я не понимаю… – сказал Кратов, растерявшись.

– Неужели? – поперек темного экрана пробежала вереница огоньков. Как если бы тектон вдруг широко распахнул все свои глаза от удивления. – Для нас уже давно стало очевидным, что в Галактике существуют и взаимодействуют две реальных силы. С одной стороны – это мы, объединенный разум тысяч цивилизаций, Галактическое Братство. Этот фактор можно контролировать и направлять. С другой стороны – это… Я не знаю, как это назвать. Например, Хаос. В самом деле, коль скоро мы полагаем себя силой, направленной на упорядочивание космических процессов, то противостоять нам должен именно Хаос… Так вот, Хаос не поддается обнаружению нашими органами чувств, сколько бы их ни было, до какой остроты мы их ни оттачивали бы. Только мы, тектоны, можем догадываться о присутствии Хаоса – в этом его понимании! – по отдельным проявлениям. Все остальные даже не замечают этого. Или наделяют Хаос сверхъестественными свойствами, облекают в религиозные одежды.